балуюсь с ирландским на дуолинго и немного ору с того, что мужчина по-ирландски будет fear

мне в детстве казалось, что антенны на крышах домов - это силуэты людей, которые хотят прыгнуть

70 страниц в электронном виде, 5 дней чтения.

Одна из самых потрясающих вещей, которые я когда-либо читала. Этот роман, написанный от первого лица, является одновременно статичным и движущимся. Начала восхищаться им с самых первых строк, продолжила в середине и все еще продолжаю. Это нечто.

По сюжету главный герой Эндерлинг изначально не всерьез подумал о том, как бы он жил, если бы претворялся слепым. Слепым по фамилии Гантенбайн. Его размышления и фантазия развили несколько полноценных жизненных историй, настолько подробных и логичных, что при их резкой смене читатель не теряется и не перестраивается, а запросто вливается в новый виток повествования. В голове складывается картинка: дом с большим количеством дверей, каждая из которых ведет в комнату с еще несколькими дверьми, но при этом из каждой можно выйти в общий коридор. Вот на что похож этот роман. Один человек переживает в одном месте несколько вариантов жизни, играет в них совершенно разные роли, представляет совершенно разных людей и молниеносно меняет их внешность, род деятельности, положение в обществе, статус, отношение их к себе и свое к ним, ровно как и меняет самопредставление всевозможными способами, но каждый раз возвращается к себе самому, чтоб совершить новый виток.

Произведение однозначно непростое и, как говорится, на любителя. У меня оно вызвало восторг и другие очень бурные реакции. До сих пор нахожусь под неизгладимым впечатлением. Браво автору и тройное ура!
Атмосферно.
Под любое настроение.
Послевкусие — оживление.
10/10.

«Я пью — я думаю: человек что-то испытал, теперь он ищет историю того, что испытал.»

«Я никогда больше не буду целоваться, думаю я; вещество, из которого сделаны губы, слишком чужое.»

«Сетчатка — это защита от догадки, которую будит в нас почти каждый звук, и от времени; видишь, что показывают часы на Санкт-Петере, а часы всегда показывают сию минуту.»

«Только человеку, который в разладе с миром, нужен порядок, чтобы не погибнуть.»

«Похоже, что легче всего выпадает у нас из памяти действительно сделанное; только мир, поскольку он ничего ведь не знает о не сделанном мною, предпочитает вспоминать мои дела, которые, в сущности, наводят на меня только скуку. Соблазн раздуть несколько своих поступков в сторону добра или зла идет от этой скуки. Не могу больше слышать, что я сделал то-то и то-то, к своему позору или к своей чести.»

«Я чувствую, сейчас я впадаю как раз в ту меланхолию, которая так идет мужчинам, которая делает их неотразимыми.»
НазовуСебяГантенбайн

невозможно вытащить человека из дерьма, которое он сам не желает покинуть.
как бы тебе человек не был бы дорог.

Да ладно, первый раз в жизни, что ли.

Сожми зубы и иди дальше. Нам всем нужно чем-то жертвовать.

Я уверен, что мы когда-нибудь снова встретимся.

Не знаю где и в каком городе. Как и при каких обстоятельствах. Не знаю в каких чувствах и насколько. Может, это будет лишь мгновение? Может, мы поймаем лишь взгляды друг друга? Может, только кто-то один из нас заметит другого? И через сколько месяцев или лет это произойдет?

Не знаю, ничего не знаю.
Но я уверен, что мы встретимся. Я уверен, что это - судьба.
Что судьба - это мы.
Самая что ни на есть настоящая.

P.S. И я знаю, что с кем бы ни были, сколько бы времени ни прошло с нашей последней встречи, - мы всегда будем вспоминать друг о друге.
Потому что это невозможно забыть.

до чего же мне мало ночи

Последние несколько дней я активно общаюсь сама с собой.
Да - да, вслух.
Да - да, мне это нравится.
Я слушаю себя внимательно и сосредоточено, как никто другой. Нам нравятся одинаковые песни, которые мы можем слушать миллионы раз на повторе. А еще! Еще мы круто поем.
Шутим мы запредельно много - в основном о себе. Ну а смеемся еще больше.
Грустим как боги, иногда рыдаем.
Смотрим два фильма одновременно. И нам норм. Я читаю Ницше - она выписывает цитаты, которые мне понравились, моей же рукой. Без лишних вопросов. Мои сны теперь наяву: они заполнили половину блокнота, замазали противное лицо курта, мои руки, еще и занимают место на телефоне. Зато теперь я помню почти что каждый свой драгоценный наркоманский бред, чему неимоверно рада.

Ах, где же я была все эти годы.